Дворянство Российской империи
Головиным и Мясоедовым, а также Карачаровым, Карандеевым, Кареевым, Кисловским, Кожиным, кн. Мещерским, кн. Рюриковичам, Струйским, Сушковым, Тютчевым и многим другим благородным предкам моим посвящается.

Условия наследования трона согласно Основным законам Российской империи в их последней редакции

Условия для престолонаследия каждого конкретного лица были юридически таковы (приводятся соответствующие номера статей из Свода Основных Государственных Законов):

  • Первородство в императорском доме Гольштейн-Готторп-Романовых[1] (ст. 25 и 27) и прямое происхождение от предков-императоров (ст. 126), что запрещало наследовать престол путём брака или усыновления,
  • Православие (ст. 63),
  • Для мужчин: брак с православной (т.е. мужчины, женившиеся на неправославных, прямо исключались из престолонаследия[2], и поэтому подавляющее большинство иностранок, выходящих замуж за Великих князей, обращались в православие до[3] венчания) (ст. 185),
  • Скрупулёзное соблюдение догматов православной веры и церковных канонов[4] (в качестве пояснения отметим: несмотря на то, что исключение из престолонаследия не прописано для нарушителей эксплицитно в Основных законах, это прямо вытекает из ст. 64[5]; так, женитьба на разведённых, запрещённая Русской православной Церковью, делает брак незаконным и ipso facto исключает детей от такого брака из престолонаследия[6]),
  • Родители рассматриваемого лица должны были быть женаты разрешённым императором браком (ст. 126, 134 и 183),
  • Брак родителей должен был быть равнородным (не морганатическим), т.е. тот из родителей, который не принадлежал по рождению к императорскому дому Гольштейн-Готторп-Романовых, должен был принадлежать к «царствующему или владетельному[7] дому» (ст. 36, 126 и 188). Более того, слово «потомство», использованное в ст. 188, исключает из престолонаследия не только детей от неравнородного брака, но и всех потомков вообще (в отличие от ст. 134, где используется выражение «дети, рождённые от брака, на который не было соизволения…»).

 

Ряд исследователей логично добавляют к вышеперечисленным условиям и базовую гражданскую и уголовную беспорочность: так, не мог бы наследовать престол осуждённый за какие-либо преступления член императорского дома. Приват-доцент Зызыкин на эту тему писал: «Хотя Основные Законы ничего не говорят об этом, но они не могут не предполагать известной неопороченности призываемого лица в силу уже общих законов. Закон не может призывать к престолонаследию лицо, присуждённое по суду к лишению права занимать общественные должности» (Зызыкин 1924: 138), или ещё: «За тяжкое преступление русский уголовный закон лишает всех прав состояния, и осуждённый судом за таковое, не может наследовать Престол» (Зызыкин 1924: 107). Указанное не вызывает сомнений, но при этом легко заметить, что не судили ни вора и клятвопреступника Вел. Кн. Николая Константиновича (1850-1918), ни одного из соучастников убийства Распутина Вел. Кн. Дмитрия Павловича (1891-1942). Поэтому вопрос, в общем, представляется довольно теоретическим.

Естественно, факт смены (дважды) режима в России в 1917 г. не имеет никакого значения для оценки прав на престолонаследие того или иного лица: императорский дом продолжил существовать, пусть и вне исчезнувшей империи, и лишь соблюдение вышеприведённого условия номер 5 не может более ни от кого требоваться, поскольку все три статьи Основных законов, касающиеся разрешения на брак (ст. 126, 134 и 183), определённо говорят о царствующем императоре, т.е. не о главе дома[8] или династии, а именно о конкретном государственном органе, который в 1917 г. исчез (банальное применение принципа римского права Ultra posse nemo obligatur[9]). Но остальные пять условий Основных законов Российской империи, которые никто не отменял[10], должны использоваться для оценки прав того или иного лица на наследование гипотетического престола вплоть до нашего времени.

Когда идёт речь о первородстве по мужским линиям, определение следующего наследника не представляет никакой трудности, и каждый раз необходимо лишь проверить соблюдение кандидатом всех вышеупомянутых условий. Но в случае полного исчерпания всех агнатов, соответствующих всем законным критериям, престол переходит по женской линии, и тут возникает в некоторых случаях ряд бросающихся в глаза затруднений. Если у последнего монарха есть (или была) хотя бы одна дочь, то в силу ст. 30 Основных законов наследует престол она (или старшая из них, если дочерей несколько), или его наследует её потомство, если она уже скончалась. Но когда весь род последнего монарха пресекается, определение следующей женской линии может оказаться не столь простым (см. ниже, параграф «Спорные вопросы и их разрешение»).

 

Приведём теперь сам текст необходимых для нашего юридического анализа статей из Свода Основных Государственных Законов (по изд. 1906 г., последнему перед 1917 г.).

 

Правила российского престолонаследия

25. Императорский Всероссийский Престол есть наследственный в ныне благополучно царствующем Императорском Доме.

27. Оба пола имеют право к наследию Престола; но преимущественно принадлежит сие право полу мужескому по порядку первородства; за пресечением же последнего мужеского поколения, наследие Престола поступает к поколению женскому по праву заступления.

28. Посему, наследие Престола принадлежит прежде всех старшему сыну царствующего Императора, а по нём всему его мужескому поколению.

29. По пресечении сего мужеского поколения, наследство переходит в род второго сына Императора и в его мужеское поколение; по пресечении же второго мужеского поколения, наследство переходит в род третьего сына, и так далее.

30. Когда пресечётся последнее мужеское поколение сыновей Императора, наследство остаётся в сём же роде, но в женском поколении последне-царствовавшего, как в ближайшем к Престолу, и в оном следует тому же порядку, предпочитая лицо мужеское женскому; но при сём не теряет никогда права то женское лицо, от которого право беспосредственно пришло.

31. По пресечении сего рода, наследство переходит в род старшего сына Императора-Родоначальника, в женское поколение, в котором наследует ближняя родственница последне-царствовавшего в роде сего сына, по нисходящей от него или сына его старшей, или же, за неимением нисходящих, по боковой линии, а в недостатке сей родственницы, то лицо мужеское или женское, которое заступает её место, с предпочтением, как и выше, мужеского пола женскому.

32. По пресечении и сих родов, наследство переходит в женский род прочих сыновей Императора-Родоначальника, следуя тому же порядку, а потом в род старшей дочери Императора-Родоначальника, в мужеское её поколение; по пресечении же оного, в женское её поколение, следуя порядку, установленному в женских поколениях сыновей Императора.

33. По пресечении поколений мужеского и женского старшей дочери Императора-Родоначальника, наследство переходит к поколению мужескому, а потом к женскому второй дочери Императора-Родоначальника и так далее.

34. Младшая сестра, хотя бы и сыновей имела, не отъемлет права у старшей, хотя бы и не замужней; брат же младший наследует прежде старших своих сестёр.

35. Когда наследство дойдёт до такого поколения женского, которое царствует уже на другом Престоле, тогда наследующему лицу предоставляется избрать веру и Престол, и отрещись вместе с Наследником от другой веры и Престола, если таковой Престол связан с законом; когда же отрицания от веры не будет, то наследует то лицо, которое за сим ближе по порядку.

36. Дети, происшедшие от брачного союза лица Императорской Фамилии с лицом, не имеющим соответственного достоинства, то есть не принадлежащим ни к какому царствующему или владетельному дому, на наследование Престола права не имеют.

62. Первенствующая и господствующая в Российской Империи вера есть Христианская Православная Кафолическая Восточного исповедания.

63. Император, Престолом Всероссийским обладающий, не может исповедывать никакой иной веры, кроме Православной (ст. 62).

64. Император, яко Христианский Государь, есть верховный защитник и хранитель догматов господствующей веры, и блюститель правоверия и всякого в церкви святой благочиния.

125. Учреждение о Императорской Фамилии (ст. 126-223 и приложения II-IV и VI), сохраняя силу Законов Основных, может быть изменяемо и дополняемо только Лично Государем Императором в предуказываемом Им порядке, если изменения и дополнения сего Учреждения не касаются законов общих и не вызывают нового из казны расхода.

126. Все лица, происшедшие от Императорской Крови в законном, дозволенном царствующим Императором, браке, с лицом соответственного по происхождению достоинства, признаются Членами Императорского Дома.

134. Дети, рождённые от брака, на который не было соизволения царствующего Императора, не пользуются никакими преимуществами, Членам Императорского Дома принадлежащими.

142. Внесение имени в родословную книгу имеет быть доказательством сопричтения к поколению Императорскому.

183. На брак каждого лица Императорского Дома необходимо соизволение царствующего Императора, и брак, без соизволения сего совершённый, законным не признаётся.

184. По соизволению царствующего Императора, Члены Императорского Дома могут вступать в брак, как с особами православного исповедания, так и с иноверными.

185. Брак мужеского лица Императорского Дома, могущего иметь право на наследование Престола, с особою другой веры совершается не иначе, как по восприятии ею православного исповедания.

188. Лицо Императорской Фамилии, вступившее в брачный союз с лицом, не имеющим соответственного достоинства, то есть, не принадлежащим ни к какому царствующему или владетельному дому, не может сообщить не оному, ни потомству, от брака сего произойти могущему, прав, принадлежащих Членам Императорской Фамилии.

220. Каждый член Императорского Дома обязуется к лицу Царствующего, яко к Главе Дома и Самодержцу, совершенным почтением, повиновением, послушанием и подданством.

222. Царствующий Император, яко неограниченный Самодержец, во всяком противном случае имеет власть отрешать неповинующегося от назначенных в сём законе прав и поступать с ним яко преслушным воле Монаршей.

 

Читать дальше              Вернуться в начало              PDF версия

 


[1] Не все знают, но именно так реально называется династия, правившая в 1761-1917 гг. в Российской империи, поскольку последней царствовавшей Романовой (из старого московского нетитулованного боярского рода Романовых) была императрица Елизавета Петровна, умершая в конце 1761 (в начале 1762 по новому стилю), а сам род Романовых давно уже угас. Все авторитетные справочники мира приводят российскую династию именно под этим наименованием. Более того, она сама в действительности – лишь небольшая ветвь обширного Ольденбургского дома, разные ветви которого до сих пор правят в Дании и Норвегии, также правили до свержения монархии в Греции и будут править в Великобритании после кончины королевы Елизаветы II.

[2] См. ниже параграф «Спорные вопросы и их разрешение».

[3] Редакция соответствующей статьи Основных законов такова, что нарушение в этом вопросе не может устраняться последующим обращением супруги в православие: оно должно происходить до брака.

[4] Ряд авторов не понимают, что уже раз допущенное нарушение перечёркивает навсегда любые права на престол лица, виновного в нарушении. Так, например, один из видных сторонников Кирилловичей г-н Закатов писал по поводу брата Николая II: «Теоретически, Михаил Александрович ещё имел возможность расторгнуть морганатический брак и вступить в брак династический. Тогда его потомство от этого супружества продолжило бы линию наследования» (Закатов 2013: 228). Данный вывод г-на Закатова юридически неверен, поскольку брак должен был соответствовать установлениям Церкви. В ситуации же развода, в подавляющем большинстве случаев, второй приемлемый для Церкви брак не мог бы быть заключён: единственным исключением (на тот момент, ибо с тех пор список причин для развода и повторного церковного брака был существенно расширен) могла бы быть супружеская измена со стороны жены Вел. Князя.

[5] Весьма любопытно, что некоторые из приверженцев Кирилловичей легко «забывают» об этой подрывающей их позиции статье 64. Так, г-н Алексеев сначала на четырёх страницах приводит весьма внушительный список различных правил и условий, а затем прямо и торжественно заключает: «Больше никаких иных норм, которые должны быть соблюдены Наследником Престола либо лицом, которое может данный Престол наследовать после Императора и его прямого Наследника, не существует» (Алексеев 2012: 108-112). Если бы было так, то, к примеру, отказывающийся совершить «миропомазание по чину Православной Греко-Российской Церкви» (ст. 57) или отказывающийся взять на себя обязательство «свято соблюдать вышепоставленные законы о наследии Престола» (ст. 39), или прямо нарушающий «догматы господствующей веры» (коих он должен быть «верховный защитник и хранитель», ст. 64) мог бы унаследовать престол. Однако это противоречит всей логике Основных законов и в целом духу православной монархии. Разумеется, менталитет XXI века очень далёк от этих принципов, но законы должны рассматриваться в рамках той исторической эпохи, в которую они создавались.

[6] Речь в данном случае идёт не о домыслах, а об установившейся практике: так, именно на этом основании все члены Особого Совещания 4 декабря 1906 г. под председательством Председателя Совета Министров П.А. Столыпина признали, что брак Вел. Кн. Кирилла Владимировича незаконный и что «дети Великого Князя КИРИЛЛА ВЛАДИМИРОВИЧА никоим образом не могли бы почитаться имеющими какое-либо право на престолонаследие».

[7] Владетельными домами фактически считались такие, которые царствуют или царствовали в прошлом в каком-либо суверенном государстве или же почти суверенном, когда идёт речь о частях Священной Римской империи. Процесс т.н. медиатизации в Германии в 1803-1806 гг. привёл к той несколько абсурдной ситуации, когда ряд довольно второстепенных и относительно недавних немецких аристократических родов получил гораздо больший вес, чем древние дворянские роды разных стран, как, в случае России, различные потомки князей Рюриковичей и князей Гедиминовичей, предки которых реально правили в древности в суверенных государствах. На практике, в сомнительных случаях статус будущих супругов членов императорского дома рассматривался каждый раз отдельно и конечное решение принимал сам монарх; если в случае, например, невест из различных немецких княжеств и герцогств или из балканских правящих династией браки всегда легко признавались равнородными, то брак в 1911 г. Кнж. крови имп. Татьяны Константиновны с кн. К.А. Багратионом-Мухранским был официально признан морганатическим, поскольку род кн. Багратионов-Мухранских являлся обычным княжеским родом Российской империи (хотя и происходящим от правящих монархов, как и в случае, например, кн. Голицыных или кн. Долгоруких) и не имел статуса владетельного дома (см. ниже). И что бы ни говорили по этому вопросу как некоторые апологеты Кирилловичей, так и сторонники других Романовых, родившихся в эмиграции, формулировка соответствующих статей Основных законов не вызывает никаких сомнений в понимании (в отличие, увы, от многих других статей, сформулированных некачественно).

[8] Интересно в этой связи видеть в статье г-на Думина (историка и видного сторонника кнг. Марии Владимировны Романовой) очевидную подмену понятий, когда этот автор, ничтоже сумняшеся, ссылается на ст. 183, самовольно заменяя крайне чёткий термин Основных законов «Царствующий Император» термином «глава Императорского Дома» (Думин 2013: 74). Заметим, во многих королевских или княжеских домах существуют семейные законы (частного права), и, разумеется, даже после потери реальной власти главы этих домов вполне могут продолжать применять такие законы или даже менять их. Проблема, однако, в нашем случае в том (понятно, что для историка, не обладающего достаточной юридической компетенцией, это может не быть очевидным), что главы династий могут менять эти частные семейные законы, но никак не государственные нормы права, а в Российской империи этот семейный закон (Учреждение о Императорской Фамилии) был включён в Основные законы. Конечно, все три статьи, о которых идёт речь (126, 134, 183) относятся к тем, которые как раз могут изменяться (согласно ст. 125) единолично «Государем Императором» (т.е. без участия Государственного Совета и Государственной Думы), но «проблема» в том, что глава императорского дома после утраты домом власти «Государем Императором» не является. (Если бы Основные законы лишь ссылались на Учреждение о Императорской Фамилии, не включая его текст в сам корпус Основных законов, и если бы не существовало ст. 125, то ситуация была бы совершенно иной, и глава императорского дома – но при условии, что он действительно является таковым, чего после 1917 г. нельзя сказать ни про кого из самопровозглашённых глав императорского дома – мог бы и в самом деле легко пересмотреть эти или иные статьи).

[9] «Никто не может быть обязан делать невозможное» (лат.).

[10] Отменить или пересмотреть все эти условия юридически мог бы, после реставрации монархии и возвращения к законодательству 1917 г., только новый император вместе с Государственным Советом и Государственной Думой (см. ст. 7 и 86 Основных законов Российской империи). Точнее, ст. 126, 134, 183, 185 и 188 могли бы быть изменены новым монархом единолично (см. ст. 125 Основных законов), но не ст. 25, 27, 36, 63 и 64, а они выступают ключевыми в проблематике престолонаследия. Заметим ещё, что только реально царствующий монарх может (единолично или вместе с парламентом, в зависимости от статьи) менять статьи Основных законов, но глава династии, пусть даже и провозгласивший себя императором, таким правом не наделён, см. сноску 8 выше.

Комментарии
Ждите
  • ВикторВиктор

    Указ! о Престолонаследовании! Павла 1. Неменять.

  • Войневия АндрейВойневия Андрей

    Большое спасибо за публикацию. Вечная память вашим благородным предкам.

© 2011-2024 Лео Головин / Léo Golovine — Все права защищены / Tous droits réservés / All rights reserved