Престолонаследие с момента издания Акта о престолонаследии от 5 апреля 1797 г.

После своего воцарения, Павел I (который пришёл к власти лишь спустя 34 года после смерти своего отца Петра III, наступившей в 1762 г., из-за дворцового переворота в пользу его матери Екатерины II, узурпировавшей власть) приложил максимальные усилия для стабилизации престолонаследия в Российской империи, а также для почти полного исключения женщин из престолонаследия. В России была введена, по сути, австрийская система наследования, но был включён ряд дополнительных условий, учитывающих православный характер русской монархии.

Отныне наследовать трон могли и мужчины, и женщины, но последние крайне редко: для этого было бы нужно, чтобы решительно все мужчины, потомки исключительно по мужским линиям Павла I (т.н. «агнаты»), исчезли или были неспособны занять трон согласно условиям, включённым Павлом I в свой Акт о престолонаследии. Как писал сенатор Корево, внедрённые Павлом I правила «определённо отвергают какую-либо возможность для лиц женского пола наследовать Престол при существовании в составе Дома Романовых мужских лиц мужского поколения» (Корево 1922: 20).

Император хотел прежде всего исключить всякую неопределённость или же произвол (на котором было основано престолонаследие в 1722-1797 гг.) с тем, чтобы «наследник был назначен всегда законом самим», т.е. чтобы всегда было понятно, кто и в каком порядке наследует, и переход верховной власти происходил автоматически, без затруднений и двояких толкований. И можно сказать, что в 1797‑1906 гг., т.е. в течение более чем одного века, закон работал безупречно; но, как мы увидим ниже, не приходится говорить, что все потенциально возможные случаи были предусмотрены достаточно полно, а все формулировки отличались достаточной ясностью, не допускающей двоякого толкования[1].

Читать дальше              Вернуться в начало              PDF версия

[1] На это совершенно правильно указывал уже проф. Коркунов в своём трактате «Русское государственное право», говоря о правилах престолонаследия в России: «В действительности они не имеют той ясности, какой отличался, несмотря на свою описательную форму, Акт 5 апреля 1797 года» (Коркунов 1909: 235). О том же писал проф. Лазаревский: «Относительно порядка предпочтения одних женских линий другим постановления основных законов отличаются крайней неясностью» (Лазаревский 1898: 87). См. ниже параграф «Спорные вопросы и их разрешение».